Товарищ Инесса, вы были неправы! — Красная косынка бабы Наташи — Дед отца моего — Случай с дедом Иваном -…

Товарищ Инесса, вы были неправы!

Я родилась в городе Пушкино, и каждое лето своего детства и отрочества проводила на берегах реки Учи, на задворках фабричного поселка Армандовской фабрики. Бабка Наталья с Дедом Митей делили дом сначала с семьей Грачевых, а потом — со своей снохой и внуком Димой — моим двоюродным братом.

Это был реально рабочий поселок, со всей атрибутикой жизни: с общественной баней по выходным, со столиками, где мужчины в застиранных майках и папиросками в углу рта забивали козла,

с пьянками и мордобоем, переходящим порой в немотивированный крестовый поход под громкое «Бей жидов! Спасай Россию!» (должен же быть кто-то крайним в этой пищевой цепочке жизни!)

Еще в ходу были беззастенчивые методы педагогического воздействия, которые удерживали все детское население в ежовых рукавицах и внушали страх и глубокое уважение ко взрослой жизни: вот вырасту — сам буду драть своих детей!

Моей семьи эти традиции не касались- жили -то на задворках, в доме, который при Армандах населяли конюхи. Да и сама конюшня была в 60-е годы 20 века еще жива, но через забор от нашего дома. Один-два раза в год из этой конюшни уводили лошадь. Это был колбасный криминал. Дело в том, что в поселке жили бок о бок русские и татары. Вот татары-то и совершали по слухам эти угоны с целью производства домашней колбасы (колбаса в те времена была привилегией Москвы и зажиточной интеллигенции. Но песня не о ней).

Мы в этом поселке были немного пришлые: папа военный, дед — фабричный слесарь и мастер на все руки, он же сапожник и изобретатель. Думаю и сейчас среди местных найдутся те, кто помнит выезды нашей семьи на Серебрянское водохранилище на собственной лодке — амфибии, которую дед собрал из невесть каких запчастей и материалов. Помню за лодкой-самоходкой на всем пути бежала стайка ребятишек, ну прямо как за Остапом Бендером, когда он разворачивался в Крыму.

Так вот, когда мы в школе начали проходить роман Горького «Мать», мне не приходилось напрягать воображение, чтобы представить всю панораму жизни дореволюционной России. Это была жизнь моего родного фабричного поселка, но без пафоса подпольной борьбы и склонности к революционной деятельности. В мое время революционный дух повыветрился и здорово полинял, приняв форму глухой обороны мужской половины населения против хорошо организованной группы решительно настроенных женщин, ведущих непримиримую войну со всеми грехами и невзгодами жизни своими силами (т.е. совсем не уповая на помощь Бога).

Да и не было никогда церкви в фабричном поселке. А порядок при прежних хозяевах был. Работали по-черному, но Арманда почитали, как отца своего. К нему обращались со своими нуждами, коли смерть кормильца или болезнь какая приключится. Но и сам Хозяин не скупился на заботу о своих рабочих: к праздникам посыльный развозил на лошади отрезы сукна. Всем по труду доставалось, никто обиды не носил. К свадьбе приданное и венчальные наряды в подарок полагались, да упряжка лошадей на венчание и гульбу. Это с тех пор почти в каждом семействе стояли добротные комоды и водилась другая утварь — одинаковая у всех, но от этого не теряющая своих прикладных и качественных характеристик. Вообщем, жил поселок по заведенным хозяевами правилам, да неладная прошлась черным крылом сначала по Армандам, а потом и по всей России. Новая власть приняла сторону Инессы и увековечила имя ее в названии поселка. Но когда в институте я изучала труды вождя пролетариата и его соратников, то биография Инессы мне показалась гораздо интереснее политических манифестов и прочих идеологических догм. Даже сквозь глубочайшую идеологическую ангажированность книги «Товарищ Инесса» (Павел Подлящук) проступали благородство и высочайшая духовная мощь ее мужа. Тогда же мне стала очевидна вся бездна противоречий, разъединяющая жизнь этих двух людей. Бездна, которую сегодня придется заполнить каждой семье, каждому роду, каждому клочку российской земли, потому что иначе нам никогда не встретиться со своим светлым будущим, и нашим детям не жить в сильной красивой стране с чудным именем Россия.

Что я могу сделать для своей семьи и рода, чтобы исправить накопленные ошибки судьбы? Для начала я хочу поблагодарить историю и землю своей малой родины за сказочное детство.

Мое лето

Жило лето в малине
На задворках слободки.
Меж кувшинок и лилий
На стрекозьем балу
Я была королевой
И прозрачные крылья
Беззаботно кружили,
Не тревожа траву.
Земляничные склоны
В колокольца звонили
И цветами гвоздики
Гвоздили гору.
На излучине речки
Русалки чудили
И ондатры таскали
Гостинцы в нору.
Ни велико, ни мало
Было то королевство,
И хлопот полон рот
Было в нем у меня:
Посчитать всех овечек,
Что бросились в бегство,
Покормить у мостков
Старичка-пескаря,
А затем, спрятав крылья
У заводи тинной,
Догонять детвору,
Что казачит в кустах.
А потом, как бы ни было
Это противно,
Толстых слизней пасти
На капустных листах.
Жило лето в смородине,
Жило на вишне,
В керосиновом духе
Бабулиных щей.
А вечерней порой
Страшной серою мышью
Загоняло в кровати
Cвоих малышей.
Страшно было не спать
Под унылое пенье
Домоседа-сверчка
И топтанье ежат.
Ах, какие у лета
В гостях сновиденья!
Их бы только поймать,
Но они егозят.
Жило лето без грусти,
От радости пело,
Спозаранку сажая
Косички на бант,
Убегала к придворным
Cвоим королева
Из хибары, которую
Cтроил Арманд.

Я научилась дорожить историей без правок и сослагательных наклонений. Но в конце этого рассказа считаю необходимым пояснить свою авторскую позицию, обозначенную в заголовке. Как показали события последних двух десятков лет, которые потомки, возможно, будут называть Концом Света, все реформы сверху в России приводят к сатанизму, фашизму, концу света и пр. и т.д.. Все изменения снизу в России приводят к революциям.

семейный обед семейства Арманд в Пушкино: Инесса с ребенком на коленях слева. Евгений Евгеньевич Арманд

Но в России всегда было место для меценатства и доброделанья. Займись Инесса образованием ткачих своего мужа Александра Евгеньевича и судьба семьи Арманд и фабричного поселка, а возможно и России, имела бы другой рисунок. Нет же! Весь мир до основания и пожар на всю вселенную. Мировое сообщество вняло уроку и извлекла из него много выгоды. А Россия?

А мой родной фабричный поселок (точнее сказать место, где он когда-то был) нынче только названием своим и примечателен. Новый мир, построенный раскрепощенными пролетариями, сам рухнул и пока на его руинах особо выдающегося ничего не выросло. Ну, разве что ликеро-водочный завод «Топаз», продукцию которого я с удивлением обнаруживаю на прилавках сельских магазинчиков в самых отдаленных уголках необъятной родины. Речь не идет о новостройках — это спальни, хотя и красивые. Кроме сна, люди должны работать и получать за свой труд достойную плату, и гордиться своим трудом, принадлежностью к месту работы, земле, стране. Люди должны чувствовать, как от их усилий зависит рост благосостояния семьи и происходят улучшения в окружающей жизни.

Хотя, в последние год-два Пушкино не только похорошело, но и проснулось к самодеятельности. Правда, масштабно и красочно удается пока только сверху. А инициативы снизу, как озимые прозябают на безденежье.

Ой, как же мне все это что-то напоминает…

2017 г.

стихи для детей и не только

Tweet

Follow