Марина Мельникова

Марина Мельникова — поэт, сказочница, дипломант международных литературных конкурсов.

 

О себе: Люблю читать интересные книги, встречаться с интересными людьми, путешествовать, сочинять стихи и сказки, петь, рисовать. Иногда получаются сказки и стихи для детей, иногда для взрослых, а иногда — для тех и для других. Рада дарить их своим друзьям.

Странички с литературным творчеством в сети obshelit.ru

Встреча 11.05.2018, 18.05.2018,…

Я проснулась, значит утро.      Иллюзии Лин-Лин

сказка

С утра очень не хотелось вставать. День обещал быть хлопотным – в моём Тридевятом царстве предстояла генеральная уборка. Значит, придётся, засучив рукава, стирать с окон взгляды ожиданий, вытряхивать из рукавов сказки, из кармашков иллюзии, а они там пригрелись и уходить не захотят. Кому хочется босыми на мороз?

Встала не с той ноги и не с этой. Сразу с двух. Так надёжнее. Левая ещё болит после перелома, особенно с утра. Ну, Алиса, вот и утро!

Где же тапочки?.. Опять Кот перепрятал! Хорошо, что в спальной тёплый пол, здесь сохранился паркет, но Кот, определённо, заслуживает трёпки. Только вот, который из них на этот раз – Кот Вещун или Кот Болтун?

Алиса вздохнула. Оба хороши. В трёпке, правда, особого смысла уже не было, у котов же память короткая. Наказывать нужно было сразу, теперь не поймут за что.

Вещун скажет: «А я знаю! Ты на самом деле на меня уже не злишься. А что у нас на завтрак? Нет, Алиса, только не манка! Гадость какая… Может, колбаски дашь? А?» – и смотрит так невинно, мол: «Какие тапки, ты что?»

Кот Болтун, конечно, что-нибудь сочинит. Главное, не соврёт. У него просто фантазия буйная.

— Лиса, ты сама ночью в меня тапком запулила. А за что? Хотел просто погреться. Ну, и что, что тяжёлый. Подумаешь! Забыла, как ты сама меня чуть не придавила? Твои шестьдесят поверх моих «всего ничего» забыть невозможно. Нет, я не злопамятный, просто злой, и память у меня хорошая. Не то, что у некоторых! И вообще – зачем тебе тапки? Носочки на лапы надень, белые.

Ага, спасибо, что не белые тапки! Вот, пройдохи! Придётся, босиком по коридорному кафелю шлёпать на кухню. Дальше – по ламинату, остывшему за ночь из-за открытого окна. Кофе хочется. Без него я с утра не человек.

А коты опять на два голоса: «А кто ты, Лиса?»

Не нужно ловить меня на слове! Я его так просто не говорю. Раз сказала, значит, так тому и быть. Не прибавить, не убавить. Поэтому, промолчу пока. Я же только проснулась, откуда я знаю, кто я теперь? Снилось-то всякое.

Лапы сна отпускали неохотно и не спеша. Сквозь белые полупрозрачные шторы пробивалось не по-осеннему щедрое утреннее солнце. Уютно ворковал чайник.

Пирог был пятничный – с антоновкой и сливами. Не совсем обычный пирог – экспериментальный. Добавила в него горсть маковых зёрен, вот и снилось, невесть что. Хотелось разобраться не спеша. А тут, кошачьи проделки с тапками. Только встала на ламинат босой – и враз проснулась. Сон слетел. Поминай его теперь, как звали.

— Кот, перестань двоиться! И так тошно. Ешь уже свою кошачью радость, хватит вокруг меня петли вить. Чуть не уронил! Кошатина.

Кот ничего не ответил, ухмыльнулся в усы, ни «мяу», ни «мур-мур», смотрит на меня выразительно. Обиделся. Как будто, это я его тапки спрятала.

Опять забыла, который из них двоих раньше проснулся – Вещун или Болтун. Что же, кто первый проснулся, того и тапки. А я уж как-нибудь босиком или в носочках – белых.

21.10.2018

 

Ландыш и Муравьишка

Муравьиная куча под высокой сосной была очень большая, а Муравьишка совсем ещё маленький. Когда всех его старших братьев приняли на солдатскую службу, ему сказали: «Сначала, подрасти!»

Муравейка хотел было обидеться, но отвлёкся на чьё-то жужжание. Это был большой полосатый шмель.

«Надо же! – подумал он, – май на дворе, а этот чудак в тёплой шубке. Интересно, а муравьи умеют летать?»

Он стал карабкаться на листочек ближайшего ландыша. Из каждой его чашечки проливались холодные капельки, как только верхолаз задевал их своими усиками.

«Не полечу, так искупаюсь, – решил отважный Муравьишка, – день, похоже, будет жаркий, солнышко ещё не в зените, но я пока взобрался, аж, вспотел немного».

«Ой, как же мне голову напекло… – послышался вдруг тоненький голосок, – меня бы спасла тень от еловой лапки, но её сломали ещё зимой…»

Это ландыш просил о прохладе. Его серебристые бусинки не любят жарких лучей солнца и быстро засыхают.

«Как же мне помочь этому неженке?» – задумался Муравьишка. Он принялся таскать на полянку травинки и листочки, и, даже прикатил золотистый рыжик, оставленный впопыхах торопливой белкой. Но так как, спасатель был ещё и сам малышом, время от времени он ел специальную муравьиную «Растишку».

К вечеру трава-мурава, собранная им доставала почти до макушки беленького цветка, образуя прохладный шалашик. Цветок благодарно покачивал каждой бусиной и едва уловимо звенел…

Даже шмель посмотрел на Муравьишку уважительно, а братцы из родного муравейника больше не тянули обидно за кепку со словами: «Порасти, малявка!», а говорили с улыбкой: «Молодец, Малыш…»

«А с цветами можно ладить» – с удивлением подумал Муравьишка и уснул самым сладким сном, который снится всем муравьям, умеющим дружить.

 

Облака

Ёжик и Медвежонок считали облака: «Девять, восемь, семь…» – шептал Медвежонок, а Ёжик думал: «Медвежонок умный, в него больше ума вмещается, а я после «семь» и считать не умею…».

Облака были летние – ленивые и праздные, и Медвежонку с Ёжиком совсем не хотелось уходить из этого «Где-то…», но тогда осень, зима и весна обиделись бы и не позволили бы им повзрослеть.

«Взрослеть страшно…» – думал Ёжик – «вдруг, ты и я повзрослеем не поровну? Ты ещё будешь, а я уже нет… »

«Если тебя нет, то и меня нет» – сказал Медвежонок, подумав, что взрослеть иногда больно…

Мир был родной и понятный, но где-то там, за холмом, уже просыпалось утро, и новое солнце обещало новый день… «Медвежонок, а ты когда-нибудь уже был?..»

Повезло…

В Цветочном городе, на Абрикосовой аллее в маленьком домике с увитой плющом мансардой, жил Человек, которому всегда везло.

В годы, когда он был ещё совсем молод, корабль, на котором он служил юнгой, попал в шторм где-то у самой Огненной Земли. Несколько суток болтанки чуть не вынули из него душу, половина команды ушла на дно, кормить камбалу, а его, зацепившегося за корму, море удержало на своих солёных ладонях. Море любит тех, кто отмечен Фортуной.

Он тогда ещё не совсем понимал, что везение это неслучайное, просто верил в себя, в паруса своей маленькой «Мэри» и далёкую встречу вдали.

То ли, Ингрид, то ли Миранда, то ли Джемма… об этом пел ветер, когда паренёк по ночам любовался на подмигивающие ему звёзды. Они тоже умели петь, но понять эти маленькие светляки можно было только во сне, а сна не было. Рубаха намокала от влажного бриза, губы шептали то ли стихи, то ли молитву: «Боже, дай мне…», но мир был так полон и бесконечен. О чём просить, когда всё есть или всё ещё впереди?

Однажды, в шумной таверне, в драке с морскими волками с причалившего в тихую гавань «Миража», счастливчику сломали ногу, но зато, он остался жив и обзавёлся парочкой шрамов, глядя на которые, девушки думали о чём-то. Он даже понимал о чём, но ни разу не спросил. Всё равно, не скажут. Зачем слова, когда говорят глаза? Девушки часто говорили ему, что он бессердечный, что в груди у него камешек. Тогда Человек ещё не знал, что им ответить. Мечта вела его по неизведанному Пути. Парень возмужал, научился бриться, и, всё ещё, слегка прихрамывал…

«Я теперь похож на старину Флинта!» – улыбался повзрослевший юнга, но был списан на берег, хранить память о море, слышать в порывах ветра ладоши парусов и говорить со звёздами…

Он обосновался в Цветочном городке, на Абрикосовой улице в небольшом доме с палисадом. Странно, что у городов есть такие сказочные имена. Чтобы новая его жизнь на берегу  соответствовала его тихой Абрикосовой улочке, бывший  моряк стал садовником. Ему снова  повезло! Цветы… цветы умели с ним  разговаривать, каждый своим цветом, и ему не было одиноко.

Сквозь отмытые окна веранды утро дарило ему мелодию, похожую на мечту. Иногда, она была розовой, словно бутон самой капризной в его саду персидской Розы. Нездешенка укоренилась в его саду самозванкой.

«Не срезать же её только за колючий нрав…» – Садовник становился Философом. Иногда он ворчал, устав от колючих капризов, но что значат царапины по сравнению с песней цветка! Но чтобы Роза окончательно не избаловалась, он время от времени надевал лиловый плащ и куда-то надолго уходил…

Как хотелось плакать его цветку, но на каждую слезу прилетали пчёлы, мотыльки, божьи коровки и прочая летучая радость. Роза забывала о слезах и слушала этот мир. Прекрасен… Мир был прекрасен, не смотря ни на что!

«Дай Бог, ему тёплого крова» – тихо шептала Роза, отбиваясь от настырных шмелей.

«Не дай Бог, она приманит слишком большого шмеля, она же такая неразумная. Моя Роза…»

Человек с удивлением понял, что ему теперь есть о чём, просить во время вечерней молитвы.

Его длинный лиловый плащ она узнала бы за версту…

— Откуда ты узнал, что я плакала?

— У меня болело сердце…

Человеку опять повезло, он теперь точно знал, что у него есть сердце…

 

Моему рацарю Антошке
  • Милый второклашка
  • с рыцарской повадкой,
  • где твоя лошадка,
  • та, что гривой машет?
  • Твой оруженосец
  • не подрос пока,
  • жёлтый одуванчик
  • дарит мне рука.
  • Но зато, с колена! –
  • рыцарь юный мой…
  • разгоняет Битца
  • тучи над Москвой…

 

Музей зайца
  • Не путать зайца с кроликом! –
  • ушастое зверьё…
  • простите мне, экологи,
  • неведенье моё.
  • Смеюсь – комки пушистые,
  • беляк, русак и крол,
  • а заяц – символ жизни,
  • весну встречать пришёл.
  • Беляк в лесу ночует,
  • под камнем русачок,
  • а волки, зайцев чуя,
  • зубами щёлк да щёлк…
Лох серебристый
  • Май цветёт вовсю и сразу,
  • от черёмухи простыв,
  • и в лесном зелёном царстве
  • смотрят в пруд печали ив.
  • Там от яблонь лепестки
  • белым снегом опадают,
  • невесомые платки
  • белоснежные снимая.
  • Всё мгновенно – цвет и май,
  • но сирень полна отваги,
  • здесь свой рюкзачок снимаю,
  • чтоб оставить на бумаге –
  • этот день и неба синь,
  • лох московский серебристый,
  • серой пеночки «тинь-тинь»
  • и мостков подгнивших пристань.
  • Это всё вместилось в жизнь
  • или в то, что после, после…
  • карандашик отложив,
  • славлю миг, что Богом послан.

 

Фазендейро
  • От барашков, что в загоне
  • сено трут, на мир глядя,
  • коз чету не беспокоя,
  • ребятишек блея для,
  • я иду на крик петуший
  • рассмеявшейся лисой,
  • мне фазаний угол нужно
  • нанести на свой листок.
  • Золотой и серебряный,
  • королевский тянет хвост…
  • Кто назвал их вдруг «курями»? –
  • у меня в глазах вопрос.
  • А фазан обыкновенный
  • необычен и хохлат,
  • украшает мир наш бренный,
  • на меня уставив взгляд.
  • Нарисую или нет? –
  • он же птиц и царь, и всё тут!
  • Среди кур интеллигент,
  • оглушать не станет сроду.
  • Кто же тут с утра горланит:
  • «Куд-куда, ку-ка-реку!!!»
  • царство мирное фазанье
  • чёрный радует петух.

 

Чаща, папоротник, дождь…
  • Путь сквозь лес – огромна Битца,
  • выгул для людей, собак…
  • кеды, курточка, рюкзак,
  • и дорожка длится, длится…
  • Флюгер вектор показал –
  • на все стороны четыре,
  • майский дождь сегодня в мире,
  • умывает мир глаза…
  • Чтобы завтра видеть зорче –
  • медуницу, липы цвет…
  • знаешь, смерти, всё же, нет,
  • в мае зло погибло в корчах.
  • Зелье ведьмино собрав,
  • я рецепт не стану множить,
  • я бобрей того бобра,
  • зубы чьи острей, чем ножик.
  • Папороть цветёт лишь раз  –
  • на Купалу,  ночь отверзши,
  • и цветка открытый глаз
  • тайну трепетную держит.
  • Посмотри, не пряча взгляд,
  • сквозь костров славянских обжиг,
  • с нами предки говорят –
  • с каждым веком злей и строже.
  • Быть на свете ли, не быть? –
  • вспоминай дороги, Витязь…
  • храмы крестят только лбы,
  • капища сжимают нити.

Другое о Битце читать здесь